Крошка Цахес, по прозванию Циннобер - Страница 5

том, что любезное отечество еще пребывает в совершенной тьме. Ониупражняются в опасном ремесле — чудесах — и не страшатся под именем поэзииразносить вредный яд, который делает людей неспособными к службе на благопросвещения. Далее, у них столь несносные, противные полицейскому уставуобыкновения, что уже в силу одного этого они не могут быть терпимы ни водном просвещенном государстве. Так, например, эти дерзкие твариосмеливаются, буде им это вздумается, совершать прогулки по воздуху, а вупряжке у них голуби, лебеди и даже крылатые кони. Ну вот, милостивейшийповелитель, я и спрашиваю, стоит ли труда придумывать и вводить разумныеакцизные сборы, когда в государстве существуют лица, которые в состояниивсякому легкомысленному гражданину сбросить в дымовую трубу сколько угоднобеспошлинных товаров? А посему, милостивейший повелитель, как только будетпровозглашено просвещение, — всех фей гнать! Их дворцы оцепит полиция, уних конфискуют все опасное имущество и, как бродяг, спровадят на родину, вмаленькую страну Джиннистан, которая вам, милостивейший повелитель,вероятно, знакома по «Тысяча и одной ночи».

— А ходит туда почта, Андрес? — справился князь.

— Пока что нет, — отвечал Андрес, — но, может статься, после введенияпросвещения полезно будет учредить каждодневную почту и в эту страну.

— Однако, Андрес, — продолжал князь, — не почтут ли меры, принятые намипротив фей, жестокими? Не возропщет ли полоненный ими народ?

— И на сей случай, — сказал Андрес, — и на сей случай располагаю ясредством. Мы, милостивейший повелитель, не всех фей спровадим вДжиннистан, некоторых оставим в нашей стране, однако ж не только лишим ихвсякой возможности вредить просвещению, но и употребим все нужные для тогосредства, чтобы превратить их в полезных граждан просвещенногогосударства. Не пожелают они вступить в благонадежный брак, — пусть подстрогим присмотром упражняются в каком-нибудь полезном ремесле, вяжутчулки для армии, если случится война, или делают что-нибудь другое.Примите во внимание, милостивейший повелитель, что люди, когда среди нихбудут жить феи, весьма скоро перестанут в них верить, а это ведь лучшевсего. И всякий ропот смолкнет сам собой. А что до утвари, принадлежащейфеям, то она поступит в княжескую казну; голуби и лебеди как превосходноежаркое пойдут на княжескую кухню; крылатых коней также можно для опытаприручить и сделать полезными тварями, обрезав им крылья и давая им корм встойлах; а кормление в стойлах мы введем вместе с просвещением.

Пафнутий остался несказанно доволен предложениями своего министра, иуже на другой день было выполнено все, о чем они порешили.

На всех углах красовался эдикт о введении просвещения, и в то же времяполиция вламывалась во дворцы фей, накладывала арест на все имущество иуводила их под конвоем.

Только небу ведомо, как случилось, что фея Розабельверде, за несколькочасов до того как разразилось просвещение, одна из всех обо всем узнала иуспела выпустить на свободу своих лебедей и припрятать свои магическиерозовые кусты и другие драгоценности. Она также знала, что ее решено былооставить в стране, чему она, хотя и против воли, повиновалась.

Меж тем ни Пафнутий, ни Андрес не могли постичь, почему феи, коихтранспортировали в Джиннистан, выражали столь чрезмерную радость инепрестанно уверяли, что они нимало не печалятся обо всем том имуществе,которое они принуждены оставить.

— В конце концов, — сказал, прогневавшись, Пафнутий, — в конце концоввыходит, что Джиннистан более привлекательная страна, чем мое княжество, иони подымут меня на смех вместе с моим эдиктом и моим просвещением,которое теперь только и должно расцвесть.

Придворный географ вместе с историком должны были представитьобстоятельные сообщения об этой стране.

Они оба согласились на том, что Джиннистан — прежалкая страна, безкультуры, просвещения, учености, акаций и прививки оспы, и даже, по правдеговоря, вовсе не существует. А ведь ни для человека, ни для целой страныне может приключиться ничего худшего, как не существовать вовсе.

Пафнутий почувствовал себя успокоенным.

Когда прекрасная цветущая роща, где стоял покинутый дворец феиРозабельверде, была вырублена и в близлежащей деревне Пафнутий, дабыподать пример, самолично привил всем крестьянским увальням оспу, феяподстерегла князя в лесу, через который он вместе с министром Андресомвозвращался в свой замок. Тут она искусными речами, в особенности женекоторыми зловещими кунштюками, которые она утаила от полиции, загналакнязя в тупик, так что он, заклиная небом, молил ее довольствоватьсяместом в единственном, а следовательно, и самом лучшем по всем государствеприюте для благородных девиц, где она, невзирая на эдикт о просвещении,могла хозяйничать и управлять по своему усмотрению.

Фея Розабельверде приняла предложение и, таким образом, попала в приютдля благородных девиц, где она, как о том уже было сказано, назваласьфрейлейн фон Розенгрюншен, а потом, по неотступной просьбе баронаПретекстатуса фон Мондшейна, фрейлейн фон Розеншен.

Глава вторая

О неизвестном народе, что открыл ученый Птоломей Филадельфус вовремя своего путешествия. — Университет в Керепесе. — Как в голову студентаФабиана полетели ботфорты и как профессор Мош Терпин пригласил студентаБальтазара на чашку чая.

В приятельских письмах, которые прославленный ученый Птоломей