Крошка Цахес, по прозванию Циннобер - Страница 26

насаждал просвещение?

— Вовсе нет, — ответил Проспер, — более того: подлинное свое «я» мнеудалось скрыть совершенно, ибо я употребил все старания, чтобы в различныхсочинениях, которые я распространял, выказать самые отменные познания почасти просвещения. Я доказывал, что без соизволения князя не может быть нигрома, ни молнии и что если у нас хорошая погода и отличный урожай, то симмы обязаны единственно лишь непомерным трудам князя и благородных господ —его приближенных, кои весьма мудро совещаются о том в своих покоях, в товремя как простой народ пашет землю и сеет. Князь Пафнутий возвел менятогда в должность тайного верховного президента просвещения, которую явместе с моей личиной сбросил как тягостное бремя, когда миновала гроза.Втайне я приносил пользу, насколько мог. То, что мы с вами, досточтимаяфрейлейн, зовем истинной пользой. Ведомо ли вам, дорогая фрейлейн, что этоя предостерег вас от вторжения просветительной полиции? Что это мне выобязаны тем, что еще обладаете прелестными безделками, кои вы мне толькочто показали? О боже, любезная фрейлейн, да поглядите только в окно!Неужто не узнаете вы этот парк, где вы так часто прогуливались ибеседовали с дружественными духами, обитавшими в кустах, цветах, родниках?Этот парк я спас с помощью моей науки. Он и теперь все тот же, каким былво времена старика Деметрия. Хвала небу, князю Барсануфу нет особой нуждыдо всякого чародейства. Он — снисходительный государь и дозволяет каждомупоступать по своей воле и чародействовать сколько душе угодно, лишь бы этоне было особенно заметно да исправно платили бы подати. Вот я и живуздесь, как вы, дорогая фрейлейн, в своем приюте, счастливо и беспечально.

— Доктор, — воскликнула девица фон Розеншен, залившись слезами, —доктор, что вы сказали! Какое откровение! Да, я узнаю эту рощу, где явкушала блаженнейшие радости. Доктор, вы благороднейший человек, скольмногим я вам обязана! И вы так жестоко преследуете моего маленькогопитомца?

— Вы, — возразил доктор, — вы, досточтимая фрейлейн, дали увлечь себявашей прирожденной доброте и расточаете свои дары недостойному. Но,однако, невзирая на вашу добросердечную мощь, Циннобер — маленькийуродливый негодяй и всегда таким останется, а теперь, когда золотойгребень разбился, он совершенно в моей власти.

— О, сжальтесь, доктор! — взмолилась фрейлейн.

— А не угодно ли вам поглядеть сюда? — сказал Проспер, подавая девицесоставленный им гороскоп Бальтазара.

Фрейлейн заглянула в гороскоп и горестно воскликнула:

— Да! Если все обстоит так, то я принуждена уступить высшей силе!Бедный Циннобер!

— Признайтесь, досточтимая фрейлейн, — с улыбкой сказал доктор, —признайтесь, что дамы нередко с большой охотой впадают в причуды;неустанно и неотступно преследуя внезапную прихоть, они не замечают, скольболезненно это нарушает другие отношения. Судьба Циннобера свершится, нопрежде он еще достигнет почести незаслуженной! Этим я свидетельствую своюпреданность вашей силе, вашей доброте, вашей добродетели, моя высокочтимаямилостивая госпожа.

— Прекрасный, чудесный человек, — воскликнула фрейлейн, — останьтесьмоим другом!

— Навеки! — ответил доктор. — Моя дружба, моя духовная к вамсклонность, прекрасная фея, никогда не пройдут. Смело обращайтесь ко мнево всех недоуменных обстоятельствах и — о, приезжайте пить кофе, когдатолько это вам вздумается!

— Прощайте, мой достойнейший маг, я никогда не забуду вашейблагосклонности, вашего кофе! — Сказав это, растроганная фрейлейнподнялась, чтобы удалиться.

Проспер Альпанус проводил ее до решетчатых ворот, в то время как вокруграздавались чудеснейшие и нежнейшие лесные голоса.

У ворот вместо кареты фрейлейн стояла запряженная единорогамихрустальная раковина доктора, на запятках поместился золотой жук, раскрывблестящие крылья. На козлах восседал серебристый фазан и, держа в клювезолотые вожжи, поглядывал на фрейлейн умными глазами.

Когда хрустальная карета покатилась, наполняя дивными звукамиблагоухающий лес, канонисса почувствовала себя перенесенной в блаженныевремена чудеснейшей жизни фей.

Глава седьмая

Как профессор Мош Терпин испытывает природу в княжеском винномпогребе. — Mycetes Beelzebub. — Отчаяние студента Бальтазара. — Благотворноевлияние хорошо устроенного сельского дома на семейное счастье. — Как ПросперАльпанус преподнес Бальтазару черепаховую табакерку и затемуехал.

Бальтазар, укрывшийся в деревне Хох-Якобсхейм, получил из Керепеса отреферендария Пульхера письмо следующего содержания:

«Дела наши, дорогой друг Бальтазар, идут все хуже и хуже. Наш враг,мерзостный Циннобер, сделался министром иностранных дел и получил орденЗелено-пятнистого тигра с двадцатью пуговицами. Он вознесся в любимцыкнязя и берет верх во всем, чего только пожелает. Профессор Мош Терпин насебя не похож: так он напыжился от глупой гордости. Предстательствомсвоего будущего зятя он заступил место генерал-директора всех совокупныхдел по части природы во всем государстве, — должность, которая приноситему немало денег и множество других прибытков. В силу помянутой должностигенерал-директора он подвергает цензуре и ревизии солнечные и лунныезатмения, равно как и предсказания погоды во всех календарях, дозволенныхв государстве, и в особенности испытывает природу в резиденции князя и ееокрестностях. Ради сих занятий он получает из княжеских лесов