Крошка Цахес, по прозванию Циннобер - Страница 21

Он опять помолчал, так что стали явственно доноситься различныедиковинные голоса: то отдельные звуки, то мощные нарастающие аккорды,раздававшиеся вокруг.

— У вас тут отовсюду слышится премилая музыка, любезный господиндоктор, — сказал Фабиан.

Проспер Альпанус, казалось, вовсе не замечал Фабиана, его взор былустремлен на одного Бальтазара, он простер к нему руки и слегка шевелилпальцами, словно кропил его незримой влагой.

Наконец доктор схватил Бальтазара за обе руки и сказал с приветливойсерьезностью:

— Только чистейшее созвучие психического начала по закону дуализмаблагоприятствует операции, которую я сейчас предприму. Следуйте за мной!

Друзья прошли вслед за доктором несколько комнат, где, если не считатьнескольких диковинных зверей, упражнявшихся в чтении, письме, живописи итанцах, ничего примечательного не было, пока наконец не распахнулисьдвустворчатые двери, и друзья остановились перед плотным занавесом, закоторым исчез Проспер Альпанус, оставив их в совершенной темноте. Занавес,шурша, раздвинулся, и друзья очутились в овальной зале, где был рассеянмагический полусвет. Глядя на стены, казалось, что взор теряется внеобозримых зеленых рощах и в цветочных долах с журчащими ручьями иродниками. Таинственный аромат неведомых курений колыхался в комнате и,казалось, разносил сладостные звуки стеклянной гармоники. Проспер Альпанусявился одетый во все белое, подобно брамину, и водрузил посреди залыбольшое круглое хрустальное зеркало, на которое набросил покрывало.

— Приблизьтесь, — сказал он торжественно и глухо, — приблизьтесь кэтому зеркалу, Бальтазар, устремите неотступно все ваши мысли к Кандиде,всей душой желайте, чтобы она предстала вам в это мгновение, котороепротекает сейчас в пространстве и времени.

Бальтазар поступил так, как ему было велено, а Проспер Альпанус, ставпозади него, обеими руками описывал большие круги.

Спустя несколько секунд из зеркала заструился голубоватый дым. Кандида,прекрасная Кандида явилась во всей прелести своего облика, во всей полнотежизни. Но рядом с ней, совсем подле нее, сидел мерзкий Циннобер и пожималее руки, и целовал ее. И Кандида одной рукой обнимала чудовище и ласкалаего. Бальтазар готов был вскрикнуть, но Проспер Альпанус крепко схватилего за плечи, и крик замер у него в груди.

— Спокойней, — тихо сказал Проспер, — спокойней, Бальтазар. Возьмитеэту трость и поколотите малыша, только не трогайтесь с места.

Бальтазар так и сделал и к удовольствию своему увидел, как малышскорчился, свалился со стула и стал кататься по земле. В ярости Бальтазарбросился вперед, но видение растеклось в тумане и в дыме, а ПросперАльпанус с силой отдернул взбешенного Бальтазара, громко крикнув:

— Стойте! Ежели вы разобьете магическое зеркало — мы все пропали!Выйдем на свет!

Друзья, повинуясь приказанию доктора, покинули залу и вошли в соседнююсветлую комнату.

— Благодарение небу, — вскричал Фабиан, глубоко переводя дух, —благодарение небу, что мы выбрались из этой проклятой залы! Духота тесниламне сердце, и к тому же еще эти кунштюки, которые мне столь ненавистны.

Бальтазар собирался возразить, но тут вошел Проспер Альпанус.

— Теперь, — сказал он, — теперь нет сомнения, что уродливый Циннобер неальраун и не гном, а обыкновенный человек. Но тут замешана какая-тотаинственная, колдовская сила, открыть которую мне покамест не удалось, иоттого я еще не могу помочь вам. Посетите меня вскорости, Бальтазар, тогдапосмотрим, что надлежит предпринять. До свиданья!

— Итак, — сказал Фабиан, надвигаясь на доктора, — итак, вы волшебник,господин доктор, а не способны при всем вашем магическом искусствеотделать этого маленького, прежалкого Циннобера? Так знайте ж, что ясчитаю вас, со всеми вашими пестрыми картинками, куколками, . магическимизеркалами, со всем вашим фиглярским товаром, самым доподлинным шарлатаном.Бальтазар влюблен и кропает стихи, его вы можете уверить во всяком вздоре,но со мной у вас ничего не выйдет. Я — человек просвещенный и не допускаюникаких чудес!

— Думайте что вам угодно, — возразил Проспер Альпанус, рассмеявшисьгромче и веселей, чем можно было от него ожидать. — Но хоть я и не совсемволшебник, все же владею некоторыми прекрасными кунштюками.

— Из Виглебовой «Магии» или из какой другой? — вскричал Фабиан. — Ну,тут вам далеко до нашего профессора Моша Терпина, и вам даже нельзя с нимравняться, ибо он честный человек и всегда показывает нам, что всесовершается естественным образом, и он вовсе не окружает себя такимтаинственным скарбом, как вы, господин доктор. Ну, честь имею кланяться.

— Эге, — сказал доктор, — неужто вы расстанетесь со мной в таком гневе?

И с этими словами он несколько раз тихо погладил обе руки Фабиана, отплеча до кисти, так что тому стало как-то не по себе, и он в душевномстеснении воскликнул:

— Что это вы там делаете, господин доктор?

— Ступайте-ка, господа, — сказал доктор. — Вас, господин Бальтазар, янадеюсь вскорости опять увидеть. Помощь не замедлит прийти!

— На водку ты все же не получишь, приятель! — крикнул, уходя, Фабианзолотисто-желтому привратнику и потряс его за жабо. Но привратник опятьничего не ответил, кроме как «квирр», и снова клюнул Фабиана в палец.

— Вот тварь! — вскричал Фабиан и бросился бежать.

Обе лягушки не преминули учтиво проводить обоих друзей до решетчатыхворот, которые с глухим рокотом растворились и затворились.